« Советский Спорт»
02 сентября 2002, №158-М (15 842)
Роман Сидорцов
Мой телефонный звонок застал Фила Эспозито, одного из главных героев суперсерии-72 и обладателя многочисленных рекордов НХЛ, во Флориде. Поначалу настороженный, Фил, когда узнал, что я представляю «Советский cпорт», легко согласился на интервью. Эспозито оказался очень приятным собеседником. Признаюсь, я не предполагал, что человек такого масштаба будет столь непринужденно и интеллигентно общаться с незнакомым ему российским журналистом.
В УСПЕХЕ НЕ СОМНЕВАЛИСЬ
– Фил, для нас суперсерия-72 – один из величайших этапов в спортивной истории страны. Как к этим матчам относятся в Северной Америке?
– Для Канады эти матчи тридцатилетней давности по-прежнему остаются значимым событием. А вот в США к суперсерии всегда относились довольно равнодушно. Когда я осенью 72-го прилетел из Москвы в Бостон, где тогда выступал в НХЛ, никому до меня не было дела.
- Ваша команда проигрывала по ходу серии. За счет чего удалось так прибавить в Москве?
– К суперсерии мы готовились всего две недели. Только закончился отпуск, мы еще не успели набрать хорошую форму. В отличие от советской сборной, которая сыгрывалась и настраивалась на нас целых три года! У русских была потрясающая физическая подготовка, они просто перебегали нас. В первых играх мы даже командой не были. Так, сборная солянка, как на матче «Всех звезд».
В стартовом матче мы здорово начали, повели 2:0. Но подсели уже к концу первого периода. В монреальском «Форуме» жарко, «физики» у нас нет, пот льется градом. Нужно бежать, но не понимаешь как: ноги не слушаются (смеется).
В Торонто ворота защищал не Кен Драйден, а мой брат Тони. Игра пошла по овершенно другому сценарию. Первый период закончился нулевой ничьей, хотя моментов у русских было больше, они должны были выигрывать 3:0 или 4:0. Но Тони играл великолепно! В перерыве мы отдышались и пришли в себя. Потом я забросил первую шайбу, а в третьем периоде помог Питу Маховличу забить важнейший гол, причем в меньшинстве!
В Виннипеге место в воротах снова доверили моему брату. Однако на этот раз он не выручил, что неудивительно: Тони, как и все мы, еще не набрал оптимальной формы. Во втором периоде мы повели 4:2, но русские добились ничьей. Очень обидно: тот матч нужно было брать.В первом периоде ванкуверского поединка явно уступали сопернику. Происходило это из-за дурацких удалений, которыми нас награждали арбитры. Нужно ли говорить, что русские умеют реализовывать численное преимущество? В итоге 3:5.
Что было потом? Мы полетели в Швецию, организовали тренировочный лагерь, провели два выставочных матча (4:1, 4:4). Именно там команда «Всех звезд» стала настоящей боеспособной сборной Канады. В Москву мы прибыли с совершенно другим настроем. Да, в стартовом поединке нас снова ждало поражение. Но в конечной победе никто не сомневался! Многие, я в том числе, выступили в раздевалке с речью, суть которой
можно свести к простым словам: «Нам нужно выиграть три матча из трех. Но кто сказал, что мы этого не сделаем?
– Вы удивились, когда узнали, что ворота сборной СССР будет защищать 20-летний Владислав Третьяк?
– Нет, я же ничего не знал об этом парне. Мне кажется, безразлично, какой у хоккеиста возраст. 17-летний Уэйн Гретцки играл так, что многие ветераны рты от удивления раскрывали. То же можно сказать и о Бобби Орре, который, к сожалению, не смог принять участия в суперсерии. Нам было все равно, кто будет защищать ворота русских.
НАС ЗАСУЖИВАЛИ
– Перед первым матчем в Москве вы вроде бы две недели готовились на сборах, стали, как говорите, монолитной командой, но все-таки проиграли.
– У нас было много удалений. Это в итоге сломало нам всю игру. Иногда нас просто засуживали! Не буду говорить обо всех арбитрах, вспомню только одного: парень из Восточной Германии по фамилии, кажется, Купела (на самом деле Компалла, поляк по происхождению, он представлял ФРГ. – Прим. ред.). Положа руку на сердце, скажу: он судил предвзято! Как только матч обслуживал этот Купела, мы сразу же получали в два раза больше удалений, чем русские! Поймите меня правильно, я ни в чем не обвиняю игроков вашей сборной, они тут ни при чем. Но факт остается фактом: судейство в Москве было ужасным! А ваш министр спорта – фамилию не назову, но помню его непроницаемое, словно каменная маска, лицо – постоянно апеллировал к арбитрам. Но и мы в чем-то виноваты, раз давали повод для удалений.
– Помните знаменитый жест, когда вы хватаете себя пальцами за горло, словно вас душат? Это вы в адрес судей?
– Нет, это для Бориса Михайлова (смеется). В одном из эпизодов он ткнул меня клюшкой, представьте себе, в область паха! Мне никогда так больно не было! Если бы в тот момент Михайлов оказался передо мной, честное слово, я бы полез на него с кулаками.
– Кем были для вас советские хоккеисты – принципиальными соперниками или классовыми врагами?
– В первую очередь великолепными игроками. Думаю, лучшим был Александр Якушев. Большой, сильный, с хорошим броском – отличный форвард! Александр Мальцев мне тоже очень нравился. Умный игрок. Михайлова я никогда не любил, но готов отдать ему должное: настоящий мастер.
КОММУНИЗМА НЕ БОЯЛСЯ
– Вам не было страшно ехать в Москву? Опять же политическая подоплека: капитализм против социализма…
– Минуточку! Вы точно из российской газеты?
– Фил, не сомневайтесь!
– Тогда почему социализм, когда коммунизм?
– Хорошо, капитализм против коммунизма.
– Нет, страха не было. Наверное, мы были слишком глупы, чтобы чего-то бояться. Да, у нас был разный политический строй и образ жизни, но люди во всем мире мало чем отличаются. Понимаете, о чем я говорю? В Москве я видел большие очереди в магазинах. Человек должен был отстоять несколько часов, чтобы купить себе еду. В Америке этого нет, в СССР это было. Но простые люди здесь ни при чем. Это уже внутренняя политика государства.
– Что вы можете сказать о московских болельщиках?
– Великолепные ребята! Нам говорили, что в Советском Союзе люди не улыбаются. Оказалось, что это совсем не так. Другое дело – солдаты. Как-то мы гуляли по Красной площади и захотели перейти через улицу. Так люди в форме нас остановили! (Фил искренне удивляется и пытается перейти на русский). «Нет, нет, вам туда нельзя». Почему нельзя? Зачем нужны эти запреты? Также вызывало удивление наличие «жучков» в наших номерах, а однажды у нас даже украли продукты. До сих пор не понимаю – зачем? А еще, как я понял, русские любят пропустить стаканчик-другой. Очень часто количество «стаканчиков» бывает большим. Если бы мне тогда представился случай, я бы с Петровым и Якушевым
обязательно выпил. Однажды меня угостили самогоном! Боже мой, как это можно пить?! Вы когда-нибудь пробовали на вкус скипидар или растворитель?
– Могу себе представить!
– Да! Это примерно одно и то же (смеется). Клянусь, после первого стакана я мог на спичку дунуть, и она бы вспыхнула! А как мне плохо было на следующее утро (смеется)! Эту поездку в СССР я запомнил на всю жизнь. Когда мы летели в Москву, ничего хорошего не ждали. Но пожили там две недели и очень не хотели уезжать. Суперсерия-72 изменила мое отношение к русским. Достаточно сказать, что у меня русский зять Александр Селиванов. Дочь подарила мне трех внуков, все – мальчики. Из среднего, Коли, обязательно получится хороший хоккеист. Ему
только три года, но он уже катается на коньках, лихо бьет по шайбе. Я замечательно отношусь к Александру: он – хороший человек, очень любит мою дочь. Русские – отличные ребята, в этом я неоднократно убеждался. Единственное, что мне не нравилось, это как в 70-е ваше государство относилось к своим гражданам.
– Что вам больше всего запомнилось в суперсерии?
– Наверное, гол Пола Хендерсона в восьмом матче. За 45–50 секунд до конца третьего периода счет был равный – 5:5. Ваш министр спорта сказал нашему тренеру, что игра окончена. Мы никак не могли это понять: «Как окончена, когда у нас есть еще время?!» За 34 секунды до сирены Хендерсон забросил решающую шайбу, которая и определила победителя в суперсерии. Как мы тогда радовались!
– Какие установки делал Гарри Синден?
– Честно говоря, я не помню! Да это и не важно: что нового он мог нам сказать? Ведь на такие матчи не нужно настраивать. Наверное, Гарри просил обойтись без глупых удалений. Ну и что с того? Были моменты, когда нас все равно захлестывали эмоции и мы фолили. Приведу простой пример. Помните, кто такой Кулагин?
– Конечно. Борис Кулагин – один из тренеров нашей сборной.
– Точно. Между собой мы называли его Весельчаком, потому что он никогда не улыбался. Он только кричал на подопечных, ругал их за ошибки. Неужели Кулагин думал, что после такого психологического прессинга его хоккеисты будут лучше играть? После суперсерии многие говорили, что канадцы победили потому, что действовали более эмоционально. Трудно не согласиться.
– Как вы относитесь к тому, что в НХЛ появилось так много европейцев?
– Я думаю, ничего плохого здесь нет. Эти ребята – настоящие мастера. Не стоит забывать, что в НХЛ довольно высокие заработки. Некоторые за год здесь зарабатывают столько, сколько могли бы получить за всю карьеру на родине. Рано или поздно какие-то деньги придут в вашу страну, когда парни завершат карьеру за океаном и вернутся домой. Я верю, что Россия вновь будет процветающей и богатой страной. Вячеслава Фетисова недавно назначили министром спорта. Я думаю, это позитивный шаг. Фетисов – сильный человек, он способен возродить российский спорт и воплотить в жизнь то, чему он научился в США. Российский хоккей возрождается, и это здорово.
Выражаем благодарность Кейт Камфаузен за помощь при организации интервью.
"СОВЕТСКИЙ СПОРТ"
|
