"Весь@Хоккей"
Александр Брусованский
Во время московских игр Суперсерии я выполнял функцию диспетчера. В мои обязанности входило уточнение составов играющих команд,
доведение их до секретаря, диктора, тренеров соперников и правительственной ложи. Заходил прямо в раздевалку к канадцам, общался в основном с Аланом Иглсоном. Английского языка я не знал (в школе и институте учил немецкий), а Алан немного понимал по-русски. Помню, что на каждую игру профессионалы назначали нового капитана.Моя задача состояла также в том, чтобы команды своевременно выходили на разминку, а потом столь же своевременно покидали лед и собирали за собой шайбы. Кроме того, я координировал работу диктора. В общем,
выполнял те функции, которые на первый взгляд незаметны, но если вдруг что-то не срабатывает, мои промахи сразу же становятся видны.
Для меня было целой проблемой выгнать после разминки с площадки Фила Эспозито. Здоровый черт! Ему обязательно надо было побить по
воротам, когда все его партнеры уходили в раздевалку. Ну не мог он без этого. Уже и заливщики выходили на лед, а он все бросал и бросал. Говорил ему: «Вэк!» (по-немецки – «Уходи!»), так он рукой махал. С трудом выгонял.
Когда канадцы приезжали во Дворец спорта, из них здоровался только один человек – Пит Маховлич. На ходу бросал: «Hellow!» - и шел
переодеваться. Остальные же проходили, опустив глаза. Они были злы на нас. Таким откровением стало для канадцев, что русские играют в
хоккей не хуже их… Фил Эспозито признавался, что готов был убить наших хоккеистов. Профессионалов здорово дезориентировали. Накануне Суперсерии в Советский Союз специально приезжали два специалиста – Маклеллан и Дэвидсон – просматривать нашу сборную. Их повезли в Ленинград, где ЦСКА встречался со СКА. Та игра была срежиссирована. Столичные армейцы проиграли 3:8, а Владик (Третьяк. – Прим. ред.) пропускал все подряд. По прилету в Канаду эти наблюдатели доложили своему руководству, что у русских очень неважная команда, а их ворота защищает ничего не умеющий юниор. И поплатились за это.
Во время пребывания канадцев в Москве произошел один неприятный эпизод. С собой они привезли стейки, и мы кое-как уговорили
шеф-повара гостиницы «Интурист» взять их. «Резать надо?» - спросил он. – «Нет, не надо». Однако мы не учли одного. Шеф-повара дежурили
посменно, и на следующий день другой приказал разрезать стейки. В итоге канадцам вместо больших порций (стейк – 400 граммов чистого
мяса) достались маленькие. Они сильно возмущались по этому поводу - говорили, что русские у них украли мясо. За тот случай досталось и
мне. Был и еще один конфликт, после первой игры. Канадцы, как и у себя дома, ушли с площадки, не пожав нашим игрокам руки. Советские
хоккеисты уже выстроились на синей линии, а профессионалы проигнорировали этот жест. (Интересно, что, когда они покидали лед, Эспозито споткнулся и упал под хохот зрителей.)
Профессионалы были недовольны, как их представляют публике перед игрой. Диктором у нас была Нина Шаборкина (Валентин Валентинов тогда еще только учился), которая объявляла составы команд как обычно – имя, фамилия, номер игрока. Канадцы же хотели, чтобы это было как
можно более помпезно - с указанием всех титулов, званий. Однако у нас было распоряжение представлять игроков именно так, как мы привыкли, а не иначе. Канадцы постоянно спорили с арбитрами. Особенно часто это делали Фил Эспозито и Пит Маховлич. А Бобби Орр, который хоть и не играл (у него была травма колена), но все равно приехал в Москву, запустил во второго арбитра Бадера огурцом.
Меня немного разочаровало настроение наших ребят. После того как они в Москве выиграли первую игру и счет в Серии стал 3:1, появилось
пижонство. Это проявлялось в том, что ослабла игровая дисциплина. Нападающие не всегда возвращались в оборону, а защитники вовремя не
вступали в борьбу. Возможно, это было почти не заметно, но в противоборстве с таким соперником, как сборная Канады, и этого оказалось достаточно, чтобы проиграть. После окончания последней игры состоялся совместный банкет. Говорились тосты, поднимались бокалы. Я тоже там присутствовал и помню, что канадцы подарили нашим деревянный тотем какого-то индейского племени. Потом он долгое время стоял в лужниковском музее.
© Интернет-обозрение «Весь хоккей», 2001-2003, ©
|
